Занимательная анатомия в терминах – 6 (продолжение)

Предыдущую, пятую, публикацию, посвящённую анатомическим терминам я завершил трёхглавой мышцей голени, трицепсом, три головки, которой представляют собой самостоятельные мышечные брюшка, объединяющиеся своими сухожильными частями в общее пяточное (Ахиллово) сухожилие, tendo calcaneus (Achillis), прикрепляющееся к бугру пяточной кости. Старое название этого мощного сухожилия – струна Гиппократа, chorda Hippocratis.

Ахиллес сын Фессалийского царя Пелея и богини Фетиды. Фетида, желая сделать сына неуязвимым и бессмертным, окунула его в воды Стикса, подземной реки в царстве мёртвых, и всё его тело (за исключением пятки, за которую мать держала сына) покрылось невидимым панцирем. А по другой версии, Гомеровской, Фетида натирала сына амброзией и закаляла его над огнём. Как бы там нм было, но единственным уязвимым местом на теле Ахиллеса была его пята, в неё и был он поражён стрелой Париса.

***

Разве можно забыть, даже, спустя многие, многие годы, такую преподавательскую находку-жемчужину, когда нам первокурсникам доцент кафедры анатомии, читавшая лекцию по половым органам, расправив в стороны руки и совершая плавающие движения пальцами, летая внизу по маленькому пяточку амфитеатра, почти кричала: «Смотрите, я матка, мои руки маточные трубы, а пальцы их фимбрии». И уже много позже, вспоминая этот эпизод из студенческой жизни, меня вдруг осенило, а ведь снизу у неё между ног, как и у настоящей матки, был вход во влагалище. Ну, а, если бы эта преподаватель перед лекцией облачилась в балахон с широкими ниспадающими рукавами, то смогла бы изобразить и широкие связки матки, имитирующие крылья летучей мыши. Так когда-то широкие связки матки и назывались: крылья летучей мыши, alae vespertilionis (ligamentum latum теперь).

Матка, uterus (metra) или matrix – внутренний женский половой орган.

Uterus, -i, m., кстати, обратите внимание, «m.» masculinum указывает, что слово «uterus» мужского рода (uter, utris – мешок, бурдюк, содранная кожа, из которой римляне изготовляли мешки для хранения вина и масла) – матка. Или точнее 1) живот, чрево, брюшная полость; 2) материнская утроба, матка; 3) недра, полость, между прочим недра, полое чрево Троянского коня тоже называлось «uterus»: uterus equi lignei.

Впрочем, Гиртль писал, дескать, матка женщины не походит на мешок, но рога беременной матки животных могут быть сравнимы с мешками, что, очевидно, и было подмечено при жертвоприношениях беременных самок богиням плодородия Церере и Помоне. Плиний употреблял термин «uterus» только применительно к беременной матке животных; позднее стали пользоваться им также и для обозначения матки женщины, о которой долгое время имели очень неясные представления и считали её похожей на матку животных. Однако уже Соранус, греческий врач, живший во II веке н.э., сравнивает её по форме с кровососной банкой, не считает двурогой, как у животных, и описывает у неё дно, тело и шейку, как это принято и в настоящее время. Цельс обзывал «uterus» нижнюю часть живота, по Форчеллини, «uterus» произошло от древне-латинского слова oderos (οιδεω oidema – набухаю, откуда οιδημα, oidema, oedena – отёк), у греков – ασχος, ascos, мешок – слово, встречающееся ещё у Гомера, отсюда «ascites» – брюшная водянка.

***

Бахрома трубы (маточной, Фаллопиевой) – Fimbriae tubae (uterinae, Fallopii), Фаллопий (Fallopio G., 1523-1562.). Старое название этой части маточной трубы, фимбрий – укус дьявола, morsus diaboli. Это название растения Scabiosa succisa Linn. (Сивец) для лечения ушибов, якобы, даже могущего выращивать утраченные члены. Собиратели трав считали, что дьявол, пакостя людям, обгрызает корни этого полезного растения. А дело в том, что в эпоху от Везалия до Галлера (Haller Albr., 1708-1777) анатомы в Германии, Голландии и Франции были, как правило, ботаниками и прекрасно разбирались во многих, особенно лечебных, растениях и в это время, анатомия бойко пополнялась ботаническими терминами.

***

Альвеола, alveolus, -i, m. – ячейка. В них, например, в альвеолы челюстей (alveoli dentales) Природа понавтыкала зубы, ими, альвеолами, дышат лёгкие (alveoli pulmonis), которые Мальпиги (Malpighi M., 1628-1694) называл лёгочными пузырьками (veziculae pulmonales).

Alveolus уменьшительное от alveus – чан, продолговатое углубление.

 

***

«Как нет медицины без хирургии, так нет и хирургии без анатомии». Так, когда-то, Николай Иванович Пирогов подчеркнул важность анатомии для хирургии. Так нет же и анатомии без эмбриологии – укажем и мы важность эмбриологии для анатомии, особенно для анатомии хирургической. А эмбриологии в мединститутах, к сожалению, внимания уделяют, мягко скажем, недостаточное. Итак, коснёмся и эмбриологии.

Амнион, амниотический мешок, амниотический пузырь – одна из зародышевых оболочек у эмбрионов пресмыкающихся, птиц, млекопитающих. Эволюционно амнион возник для защиты эмбрионов от высыхания при развитии вне водной среды.

Amnion, -ii, n. или amnios – водная оболочка У. Гомера в «Одиссее» ἀμνίον, amnion – жертвенная чаша. Гален использует прилагательное αμνειος, amneios, происходящее от υμην. hymen – кожица, оболочка. Юлий Поллукс (Julius Pollux, II век н.э.), преподаватель риторики в Афинах, в своём полном собрании всех анатомических технических выражений «Ονομαστιχον» (ονομα, onoma – имя), указывает, что ἀμνίον amnion произошло от αμνος, amnos – овца (лат. agnus, славянское агнец). Везалий водную амниотическую оболочку называет membrana agnina. При рассечении приносимых в жертву беременных овец (богиням плодородия Церере и Деметре) видели пузырь с просвечивающимися через его тонкую оболочку плодом и околоплодной жидкостью.

***

«…Пройдёт седая вечность
Или промчатся дни, –
Лишь верхнюю конечность
Навстречу протяни…»?!
Пусть будут сны цветные
Чудесны все подряд,
А яблоки глазные
Лишь радостью горят…»

(Ольга Островская)

Глазница, orbita, -ae, f (orbis – круг) – колесо, колея. Этот термин для глазницы впервые применил переводчик с арабского «канона» Авиценны Герард Кремонский (Gerardus Cremonensis, 1114-1187). Правда, эта впадина на лицевом черепе не очень тянет на круг или борозду, она больше похожа на четырёхстороннюю пирамиду с закруглёнными рёбрами-углами, заваленную на бок и обращённую своей вершиной в глубину черепа. Руф Эфесский называл её πυελιδες, pyelides, что в переводе на латынь получается pelvicula (уменьшительное от pelvis – таз). А Поллукс Ю.  называл их εγχοιλα των οφθαλμων (encoila ton ophthalmon – cavitates oculorum – глазные впадины) и κογχοι, konchoi – раковины.

Дом глазной обсудили, теперь по глазу пройдёмся, у него целый ряд названий лат. – oculus, -i, m., а греч. – οφθαλμος, ophthalmos, ещё его кличут глазным яблоком, bulbus oculi, из чего вытекает, что он вовсе и не яблоко, а самая, что ни на есть луковица. Дескать, «А луковицы глазные лишь радостью горят!»

***

Локоть, cubitus, -i, m., (-um). Однако локтевая кость – это ulna, -ae, f., а локтевой отросток (локтевой кости) – почему-то olecranon, -i, n., наконец, локтевая мышца – вообще anconeus. Что за винегрет?! Итак, лезем в словари.

Cubo, -bui, -bitum, -are – лежать, возлежать, покоиться, возлежать за столом. Именно так, возлежа за столом, обычно на левом боку, опираясь на локоть и предплечье, римляне пиршествовали. Поэтому локоть, у римлян с предплечьем, и получил название cubitus.

Греки же называли предплечье ωλενη olene, отсюда произошло ulna – локтевая кость, «ulna» обозначала и предплечье, и меру длины. Оно же, «olene», объединившись со словом «cranon» (череп, голова), сформировали «olenocranon», которое породило сокращённый вариант «olecranon», то есть, caput cubiti – голова локтя, его вершина, а это и есть локтевой отросток.

У греков предплечье носило ещё одно имя: αγκων, ancon. Anconaeus (теперешний вариант – anconeus) – это варваризм. На разгибательной стороне локтевого сустава выступает бугор, на который мы опираемся при согнутом локте; его Цельс называл caput s. vertex cubiti. На локтевой кости он представляется в виде крепкого крючковидного отростка, охватывающего блок плечевой кости, почему Гален, а затем Руф и называли его αγκων, ancon. Руф писал: «Articuli angulus, quo nitimur, ancon est sive olecranon», дескать, «ancon» или «olecranon» – это угол сустава (локтевого), на который мы опираемся.

Р. Коломбо (Columbus Realdus, родом из Кремоны в 1559 или 1577 г.), по примеру Галена, оба отростка, ограничивающие incisura semilunaris major ulnae (ныне это блоковидная вырезка, incisura trochlearis), называл κορωνη, corone – corona superior (это olecranon) et inferior (это венечный отросток, processus coronoideus).

Уинслоу (Winslow) называл трицепс, трёхглавую мышцу плеча, «le grand ancone», а её соседку, четвёртую мышцу из задней группы плечевых мышц, ныне это локтевая мышца, «le petit ancone».

Лебер (Leber F.I., 1727-1808 г.) головки трицепса (длинную, латеральную и медиальную) обзывал anconaeus longus, externus et internus, отсюда и произошло название musculus anconaeus quartus (четвёртый анконеус) для обозначения плоской трёхсторонней мышцы, уже на тыльной поверхности предплечья, начинающейся от латерального мыщелка плеча и как бы продолжающей медиальную головку трицепса, теперь это и есть musculus anconeus.

***

Непарная вена, vena azygos, её подружка полунепарная вена, v. hemiazygos, ну, и заодно добавочная полунепарная вена, v. hemiazygos accessoria. Эти вены, зарождаясь в поясничном отделе, и, восходя вдоль позвоночника, начинают собирать кровь из тканей задней и передне-боковой стенок живота, а заканчивают со всех межрёберных вен, то есть со стенок грудной клетки. Причём основным сосудом является праворасполагающаяся непарная вена, а её полунепарные притоки – левосторонние.

 

Термин «azygos» введён Галеном, который изучал анатомию, преимущественно препарируя животных, а у них этот сосуд парный.

Теперь попрепарируем этот Галеновский термин. Гален грек, значит работал с греческим языком: αζυγος, где первая «a» несёт отрицательную смысловую нагрузку и означает «не». Остаётся «ζυγος, zygos», что переводится, как «весы». А если последнюю «сигму» заменить на «ни», то получится «ζυγον, zygon», по латыни «iugum» – хомут, ярмо. Ну и где здесь пара, парный?

Однако пара по-гречески выглядит так: «ζεύγος, zévgos, зевгос». Так может послегаленовские переписчики-переводчики просто потеряли эпсилон-(ε), так и получились весы вместо пары, превратившие непарную вену в невесомую, а её полунепарные подружки в полуневесомые.

***

Слепая кишка, caecum intestinum (caecus, -a, -um – незрячий, невидящий, слепой), начальный отдел толстого кишечника, первое её выбухание гаустра (haustra coli). Везалий же называл слепой кишкой червеобразный придаток. А греки именовали начальный отдел толстой кишки τυφλον εντερον, typhlon enteron – слепая кишка. От этого греческого названия и образовался уже клинический термин, обозначающий воспаление слепой кишки: «тифлит» (typhlitis).

Да, кстати, гаустрами, (haustrum, -i, n. – черпак, приспособление для черпания воды; колодезное, ковшовое, колесо) называются чередующиеся друг за другом выпячивания, отделяющиеся от своих соседей поперечными бороздами.

Несмотря на всё богатство русского языка, специалисты, анатомы с филологами, не нашли удовлетворительного русского эквивалента термину «haustra», называть же толстокишечные выпячивания «черпаками» показалось неудобоваримым, поэтому в русской анатомической номенклатуре этот термин оставили в транскрибированном виде: «гаустра, -ы».

Ну, и в завершение о «слепых» анатомических образованиях. Помните, во второй своей развлекательной терминоанатомической публикации* мы вспоминали мнемонический стих о Петушином Гребне, сидящем на Дырчатой Пластинке, а, дескать, впереди него имеется Слепое Отверстие (foramen caecum). Никто, кроме, пожалуй, Гиртля, не задумывается о бессмысленности такого термина, как «слепое отверстие». Гиртль же удивлялся, что дыра не может быть слепой, а только канал. Однако, этот нелепый термин в анатомии присвоен:

1) углублению (foramen caecum) на внутренней поверхности основания черепа, лобной кости, между лобным гребнем (crista frontalis) и отростком крыла (processus alares) решётчатой кости. Это оно герой мнемонического стишка;

2) углублению на языке (foramen caecum linguae) в вершине угла, образуемого правой и левой половинами пограничной борозды (sulcus terminalis) и линией расположения желобовидных сосочков (papillae vallatae);

3) углублению (foramen caecum) у начала передней срединной щели продолговатого мозга (fissura mediana anterior medullae oblongatae) тотчас у поперечной борозды, которая отделяет продолговатый мозг от Варолиева моста (pons).

Надо же, словно звенья цепи один термин цепляется и тянется за другим. Это я по поводу желобовидных сосочков языка, papillae vallatae.

Vallaris, -e – связанный с крепостным валом; corona vallaris – венок, который давался в награду тому, кто первый всходил на вал неприятельского укрепления.

Vallatus [прич. прош. вр. страд. зал. от vallo (обносить валом, укреплять валом, окапываю, обношу валом)] – окружённый валом. Papillae vallatae – сосочки слизистой оболочки спинки языка, окружённые валом, числом 7-22, расположенные по V- образной линии по границе тела и корня языка.

Советская номенклатурная комиссия, работая с русскими эквивалентами анатомических терминов, испытала затруднения при подборе имени этим сосочкам. Бытующие в анатомии эквиваленты – «сосочки, окружённые валом» и «желобоватые сосочки», по мнению Комиссии, не являются наилучшими. Первый термин неудобен, то есть он описательный, второй неблагозвучен. Остановились на «желобовидные сосочки». В этом случае все сосочки языка будут иметь сходную терминологическую структуру.

***

Щека – bucca, -ccae, f. Отсюда пошли выражения «смотреть букой», «сидеть бука букой», типа сидеть с надутыми щеками, да ещё и смотреть исподлобья.

Ну, и, конечно, относящийся к щеке, щёчный будет buccalis. Например, щёчные ветви лицевого нерва (rami buccales n. facialis) или щёчные слизистые железы (glandulae mucosae buccales).

Buccinator, -oris, m. и bucinator [от buccina и bucina – пастуший рог, сигнальная военная труба; может быть и от bucca – щека или от bos – бык и cano – петь (Трепель, Triepel)]. Musculus buccinator – щёчный мускул, называемый ещё мышцей трубачей, но это не совсем справедливо, потому что дутьё производится работой других мышц.

Это тоже щека – gena, -ae, f., – точнее верхняя часть щеки (у скуловой кости). Этот латинский синоним щеки дал жизнь стоматологическим терминам патологии развития челюстей, как макро- и микрогения.

Mala, -ae, f., – и это щека, но и верхняя челюсть заодно. Слово это, по-видимому, произошло путём сокращения, выбрасывания слога, syncope от maxilla, подобно образованию ala от axilla, помните рассказ о подкрыльцовой ямке (подмышке).** Однако, есть и другая версия его происхождения: от mando – жевать, жую, как scala (лестница) от scando – восходить, подниматься, взбираться, влезать. Раз «mala» тоже щека, то щёчный не только «buccalis», но и malaris. Однако щёчные зубы названы молярными не в честь щеки «mala», а в честь жерновов «mola». Molaris – жерновой, мельничный камень.

Maxilla, -ae, f., – однозначащим греч. словом γναθος, gnathos Гиппократ называл обе челюсти со скуловыми костями. Когда научились различать их, то для обозначения скуловой кости, верхней и нижней челюсти возникли термины os zygomaticum, maxilla et mandibula.

Mandibula, -ae, f., (слово позднейшего происхождения от mando – жую). Цельс называл единственную подвижную кость, нижнюю челюсть – maxilla, а верхнюю – os malarum, термин же mandibula у него вовсе отсутствует. А вот Макробиус (Macrobius A., V век н.э.) мандибулой именовал и ту, и другую челюсти. Так как в жевательных движениях участвует только нижняя челюсть, то «mandibula» безусловно – это нижняя челюсть.

___________

* Предыдущие публикации, начало и продолжение:

* 1. «Ключица – усик виноградной лозы (18+)»
** 2. «Гипофиз восседает в турецком седле на теле летящей осы»
3. «Гленоидалис лопатки – «блестящий глаз»
4. «Бакулюм – вот то ребро, породившее женщину! (18+)»
5. «Сакральный крестец – не священен!»
6. «Собачьи ямка, зуб, мышца да конский хвост»

Копирование авторских материалов с сайта возможно только в случае
указания прямой открытой активной ссылки на источник!
Copyright © 2023 larichev.org