Легенда это или действительно в древней Индии лекари позволяли себе лазать в живот и оперировать кишечник, не знаю, но, якобы, лазали и, для формирования кишечных швов, отлавливали муравьёв, подносили мурашу к месту, где дóлжно было сшить кишки, тыкали беднягу мордой куда надо, дурень вцеплялся своими челюстями в стенки соединяемых кишок, древнеиндийский хирург тут же отделял его туловище от головы и шов готов, лекарь тянул руку за следующим мурашкой.

В инете наткнулся на информацию о том, что таким способом древнеиндийцы шили не кишки, а кожу, хотя сомнительно, чтобы муравьиные челюсти удерживали эластичные края, стремящейся к растяжению кожной раны. Как бы там ни было, получается, что желание хирургов механизировать хотя бы отдельные этапы своей работы древнее, чем сама хирургия. Почти забытые скобки Герфа, кстати, похоже, сымитированные с муравьиных челюстей, ещё живущие скобки Мишеля – это всё оттуда, от лени хирургов, которая, стопудово, родилась раньше их, она же, как известно, и двигатель прогресса.

На нашей кафедре топографической анатомии и оперативной хирургии, вот уже 97-й год действующей в системе институтов усовершенствования врачей и, очевидно, в связи с этим преклонным возрастом, дышащей на ладан, хранится богатейшая коллекция хирургической сшивающей аппаратуры, часть которой многие годы экспонировалась в кафедральном музее хирургического инструментария. Но времена текут и меняются. Временщики отняли у нашей кафедры бóльшую часть территории, в том числе и музейное помещение. Музей ликвидирован, уникальная экспозиция разрушена, а отнятая территория вот уже восемь лет пустует.

Венгерский врач Хюльтль с механиком Фишером в 1908 году создали механический сшивающий аппарат для резекции желудка, а первым, пережившим серийное производство, хирургическим сшивающим устройством был аппарат тоже венгра Петца и тоже для ушивания культи желудка, разработанный им в 1924 году. Однако Петц для скрепок к своему аппарату использовал нейльзильбер (сплав меди, никеля и цинка), который вёл себя в тканях человека весьма агрессивно. Да и война вскоре началась, Европе стало не до хирургических аппаратов-сшивателей. И вот тут, именно во время войны, события закрутились потрясающим образом, да так круто, что к концу войны в Советском Союзе появилась первая, правда в единственном экземпляре, действующая модель сосудосшивающего аппарата. А вскоре после войны, разрушенная до самой Волги страна, но обладающая богатейшим по уникальности опытом оказания помощи в условиях массового поражения и возвращения раненых в строй, озаботилась созданием Научно-исследовательского института экспериментальной хирургической аппаратуры и инструментов (НИИЭХАИ) и вскоре стала на многие годы, вплоть до самой перестройки, ведущей в мире по разработке и созданию хирургической сшивающей аппаратуры. И началось всё это, вроде бы, как случайно, между делом, с молодых мальчишек, инженера Гудова Владимира Фёдоровича и безымянного, искалеченного войной, бойца.

Я не претендую на высокую достоверность своего дальнейшего пересказа, ибо даже не очевидец, не работал в архивах, да и интернет оказался мне не ахти каким помощником, знает он об этом почти ничего. Зато случилось мне в молодости быть наставляемым Крапивкиным Александром Александровичем, когдатошним доцентом нашей кафедры, фанатом хирургической сшивающей аппаратуры и лично знавшим Владимира Фёдоровича Гудова.

Итак, зима 1942, а может 1943 года, шла Великая Отечественная война. Молодому инженеру, выпускнику технического вуза Гудову Владимиру Фёдоровичу, выдали бронь от призыва в армию и отправки на фронт и направили на одно из оборонных предприятий на востоке страны. Ведь не только в окопах нужны были бойцы, заводы и фабрики не менее остро нуждались в бойцах трудового фронта, особенно в специалистах с высшим техническим образованием. Понятно, что железная дорога страны работала исключительно на фронт, пассажирские перевозки, надо полагать, были весьма ограничены. Гудов решил добираться до места назначения на перекладных и умудрился проникнуть зайцем в тамбур санитарного эшелона, идущего в нужном ему направлении. Обнаружен был обслугой поезда сильно замёршим и поэтому малопригодным к общению. Приволокли беднягу к начальнику эшелона, проверили документы, убедились, что не диверсант, не дезертир и, выяснив кто он, откуда и куда держит путь, сжалившись, с поезда не высадили, отогрели, накормили и дальше Владимир Фёдорович путь держал в теплушке. Можно сказать, что был он взят на довольствие в команду санитаров. Помогал таскать раненых в перевязочные и операционные, кого накормить, а кому кружку воды подать. Количество раненых и видов ранений, искорёженных и изуродованных тел его, человека далёкого от медицины, поразило весьма, но больше всего впечатлил восемнадцатилетний мальчишка с высокой ампутацией бедра. Этот мальчик, помимо того, что лишился ноги по самую задницу, пребывал в тяжёлой психической травме. У него дома осталась невеста, которая ещё не знала о его инвалидизации. Раненый истерил, отказывался есть, пить, требовал пистолет, чтобы застрелиться. Гудов поинтересовался, какой миной или снарядом бедняге оторвало ногу, и был потрясён ответом. Оказалось, что маленький осколок угодил мальчишке прямо под паховую связку и перебил какую-то бедренную артерию. Когда до Гудова, после уточнений, дошло, что кость была цела, что мягкие ткани, мышцы пострадали не существенно, и не повезло только артерии, которая питает всю ногу и, именно поэтому, ногу оттяпали, он сам впал в прострацию. Придя в себя начал интересоваться, почему нельзя было эту артерию сшить. Владимиру Фёдоровичу объяснили, что техника сосудистого шва сложна, тонка, ювелирна и требует на своё выполнение немало времени, да и владели ею тогда в стране хирурги, которых можно было на пальцах пересчитать. Поэтому в условиях массового поражения, когда в безотлагаемой хирургической помощи остро нуждаются сразу много пострадавших, причём на фоне всё продолжающегося поступления новых и новых раненых, по законам военно-полевой хирургии было правильно и проще, спасая жизнь такому раненому, ампутировать конечность, потерявшую питание. Тут у Гудова сработал технический образ мышления: «Раз ручное выполнение сосудистого шва представляет такую сложность и трудоёмко, так применяли бы специальную сшивающую машинку!». Теперь наступила очередь медиков уронить челюсть. «Как машинку, какую машинку, дескать, вы о чём?! Это же ХИ-РУР-ГИ-Я! Рукоделие! Искусство!!!». Владимир Фёдорович был высмеян и посрамлён.

Добравшись до места своего назначения и приступив к исполнению своих обязанностей Гудов, не отпускаемый, преследуемыми его видениями безногого мальчишки, скудные минуты своего свободного от работы времени начал посвящать поискам врача, который бы не высмеивал его, но стал единомышленником и помощником. Так судьба свела его с хирургом Павлом Иосифовичем Андросовым.

Общаясь с хирургами, понявшими его и загоревшимися его идеей, Гудов узнал, что существует два способа сшивания кровеносных сосудов по Пайру и по Каррелю (все остальные методики сосудистого шва – их модификации), познакомился с требованиями, предъявляемыми для успешного создания сосудистого анастомоза, сформулированными Каррелем и известными, как его триада.

1- «Интима к интиме» (внутренняя оболочка сосудистой стенки), то есть концы сшиваемых сосудов должны прилежать друг к другу интимой.
2- Шовный материал не должен «смотреть» в просвет сосуда.
3- Сосудистый шов должен быть герметичным.

Крапивкин рассказывал, что Гудов вспоминал, как у них долго ничего не получалось, не за что было зацепиться, пока не наткнулись на чешский патент, выданный на устройство по сшиванию пожарных рукавов. После этого дело двинулось и стало ясно, что в принцип создания механического сосудистого шва следует брать способ Пайра.

Пайр (1871-1946) соединял концы сосудов на специальной рассасывающейся магниевой втулке, которая одевалась на один из концов повреждённого сосуда, и этот конец выворачивался наизнанку, разбортовывался на втулке. Встречный конец сосуда насаживался на вывернутый на втулке первый конец. Полное соблюдение триады Карреля.

 

Каррель (1873-1944) предложил с помощью, трёх швов-держалок, растягивающих круглый просвет сосуда, превращать его в треугольный, и обвивными непрерывными швами сшивать, выворачиваемые внутренней оболочкой (интимой) навстречу друг другу, края сосудистых стенок-сторон треугольника.

После окончания войны у разработки Гудова оказалось весьма много противников, как среди чиновников от медицины, так и среди крупных хирургов. Например, первый президент АМН СССР Бурденко Н.Н. и слышать не желал о механизации труда хирургов, считая это недопустимым и невозможным. Но в 1946 году Бурденко не стало. А в 1947 году в Венгрии проводилась первая послевоенная международная выставка медицинской техники и чиновники, весьма активно, пытались не допустить на неё аппарат Гудова. Однако Советский Союз, вышедший из тяжелейшей войны победителем, обладающий богатейшим, а порой, и уникальным опытом оказания медицинской помощи, лечения раненых и больных в условиях войны, боевых действий и массового поражения (советские медики в годы войны вернули назад в строй 75% раненых. Ни в одной армии, принимавшей участие во второй мировой войне вообще ничего подобного достигнуто не было), не мог не принять участия в этой выставке, но и представить на неё тоже было нечего. И аппарат Гудова поехал в Венгрию.

Этапы наложения кругового механического сосудистого шва конец в конец.

а – концы сосуда (артерий), пережатые кровоостанавливающими зажимами;
б – конец сосуда, пережатый зажимом, уложенным на полувтулку в аппарате;
в – конец сосуда с наложенной на него половиной аппарата;
г – сосуд захвачен двумя пинцетами для разбортовки;
д – нижний край сосуда разбортован;
е – сосуд разбортован и закреплён манжетными зажимами;
ж – половины аппарата с разбортованными концами сосуда сближены для сшивания;
з – сшивание сосуда;
и – от сшитого сосуда отведены манжетные зажимы;
к – сняты верхние планки аппарата;
л – сшитый сосуд с кровоостанавливающими зажимами.

К неожиданности всех, кто был причастен к организации советского участия в этой выставке, и противников, и сторонников аппарата для механического сшивания сосудов, эффект оказался потрясающим. Заграница была просто шокирована. Будучи сама разрушенной и голодной Европа решительно не понимала, как, ведя тяжелейшую, кровопролитнейшую войну, временами пребывая на грани краха, страна находила время и силы для подобных разработок. Не могли они взять в толк, что на первый в мире сосудосшивающий аппарат страна не потратила ни копейки денег и был он создан исключительно на энтузиазме горстки сподвижников: инженеров, врачей и пары слесарей-инструментальщиков. Соединённые Штаты мгновенно стали зондировать возможность приобретения и пробивать покупку лицензии на это чудо. И пробили, и приобрели. А Гудов получил авторское свидетельство на своё первое детище лишь спустя 19 лет.

После такой звонкой победы перед группой Владимира Фёдоровича со скрипом, но начали подниматься шлагбаумы. В стране находилось огромное количество раненых с осколками и пулями, сидящими в лёгких, да и больных туберкулёзом было немало. Многие из них нуждались в торакальных операциях, резекциях лёгких и их удалении, пульмонэктомии. Но при операции по удалению лёгкого имеется очень сложный и крайне ответственный этап – обработка элементов корня лёгкого (легочной артерии, легочных вен, главного бронха), а владели этим мастерством считанные хирурги и только в крупных клиниках больших городов. Стояла острая задача максимально упростить этот сложный этап операции, сделав её доступной большинству советских хирургов и опустить пульмонэктомию до уровня центральных районных больниц (ЦРБ).

В 1951 году Постановлением Совета министров СССР за подписью И.В. Сталина был организован Научно-исследовательский и испытательный институт экспериментальной хирургической аппаратуры и инструментов Министерства здравоохранения СССР (НИИ ЭХАИ МЗ СССР), ныне Всероссийский научно-исследовательский и испытательный институт медицинской техники (ВНИИИМТ). Владимир Фёдорович Гудов стал первым руководителем этого института. И прежде всего в стенах института были разработаны знаменитые ушиватель корня лёгкого (УКЛ-60 и УКЛ-40) и ушиватель легочной артерии и вены (УЛАВ-10 и УЛАВ-5). И пошло, и поехало, и покатило… Институтом была создана целая линейка всевозможных сшивателей, ушивателей, накладывателей разных анастомозов, с ножами и без ножей, формирующих однорядные и двурядные, и погружные швы, стежковые и односкобочные, линейные и циркулярные, специального назначения и универсальные, для всевозможных органов и различных тканей, как мягких, так и для костей.

Успехи советской школы в разработке и создании хирургических сшивающих аппаратов вызвали большой интерес за рубежом, но лишь с 60-х годов начался промышленный выпуск подобных моделей сшивателей. Американцы активно покупали лицензии на многие наши аппараты механического хирургического шва.

Использование аппаратов для наложения механического шва позволяет обеспечить рав­номерность стежков в руках любого хирурга, точно сопоставлять сшиваемые края органов, получать узкую полосу ткани между линией швов и линией разреза, которая удовлетвори­тельно кровоснабжается, и минимально трав­мировать стенки сшиваемых органов. Ручной шов ни одного хирурга-виртуоза не может конкурировать с качеством механического шва. Другое дело, что хирургический сшивающий аппарат не всегда возможно применить и не во всякой ране, имеется и ряд противопоказаний для использования механического шва. Немалое значение имеет нейтральность шовного мате­риала – нержавеющая сталь марки К40НХМ, из которой изготавливают скобки, вызывает весьма ограниченную, преимущественно продуктивную, реакцию в тканях. Таким образом, сшиваю­щие аппараты создают лучшие условия для заживления ран. Это, несомненно, отражается на течении послеоперационного периода, об­легчая и укорачивая его, и сказывается на про­явлении и течении осложнений. Важную роль играют малая потеря крови при использовании сшивающих аппаратов, повышение асептичности операции и значительное сокращение времени наложения шва.

___________

Литература и источники:

1. Новые хирургические аппараты и инструменты // Под ред. А.М. Геселевича. – М.: «Медицина», 1964. – 254 с

2. История института.

3. Механический шов.

4. К истории создания хирургических сшивающих аппаратов.

5. НИИЭХАИ, ВНИИХАИ, ВНИИИМТ

6. Механический циркулярный сосудистый шов.

Копирование авторских материалов с сайта возможно только в случае
указания прямой открытой активной ссылки на источник!
Copyright © 2020 larichev.org