Катранжи Оксана
Млекопитающих любить легко и приятно всякому. Пусть не в реале, а хотя бы по фильмам, книгам и картинкам. Барсук вон как был благосклонно принят читающей публикой. Даже объёмный текст не напугал. Котики и собачки, понятное дело, рулят с грандиозным отрывом, но, помимо них, любят практически всех, особенно детёнышей, особенно с мягкой шёрсткой, этими вот глазками и милыми пяточками. Даже кошмарненьких бородавочников любят – Тимон и Пумба не дадут соврать. И на гиен находятся любители, как ни странно, хотя лично у меня от них мороз по коже, и на хорьков, и на скунсов. Живут на свете, конечно, ещё голые землекопы, но их мало кто видел, так что проблема симпатий-антипатий не актуальна. И для других классов позвоночных обязательно найдутся пылкие поклонники. Кто от змеек-ящериц, черепах и крокодилов в восторге, кто от птиц, а отдельные товарищи – преданные фанаты жаб и рыб.
Любить беспозвоночных – удел избранных. Зато любят их обычно до фанатизма и некоторой утери связи с реальностью. Сооружают прихотливые жилища для пауков и насекомых, моллюсков и коралловых полипов. Ковыряются в энциклопедиях, тусят на форумах, ищут специальные лампы, корма, витамины и добиваются идеальных параметров морской воды. Именно эти люди задают вопросы специалистам: «Что делать, если улитка выпала из раковины?», разводят в туалете на полочке сверчков, чтобы накормить ими пауков, и держат живого мотыля в сливном туалетном бачке. Впрочем, многие «позвоночники» делают тоже самое. Их домашние привычны ко всему, а гости поневоле привыкают со временем, иногда подцепляя заразу странной любви и унося домой в коробочке удачно расплодившихся хозяйских питомцев.
Зоологи профессионально любят всех, выделяя особо при этом прицельно изучаемую группу. Не всегда взаимно, иногда летально для любящего, но чаще всего для объекта любви с сопутствующими ошкуриванием, расчлененкой, вывариванием черепов и собиранием скелетов, но это уже издержки профессии, специфика жанра, так сказать. Понятно, что профильный объект научной специализации исследуется со всей полнотой чисто по работе, но биологам вообще интересно всё живое. Как оно устроено, как живёт, растёт и плодится. Самый странный, несимпатичный и даже отвратительный на первый взгляд персонаж оказывается захватывающе увлекательным. Вообще, зоологию невозможно выучить до конца и до донышка. Дело даже не в том, что каждый день открывают два-три новых вида и наука движется вперёд. Невозможно всем всё знать, даже давно открытое и изученное-переизученное. Животных просто очень много, а беспозвоночных, благодаря щедрому вкладу насекомых, дофигища (не побоюсь этого ненаучного слова). Сколько их ещё неизвестных науке обитает в джунглях-океанах, страшно себе представить. Допустим, на уроках зоологии мы изучаем рыб в целом на типовом примере окуня, учим немного систематику и разнообразие рыб в одном параграфе, но в реальности одними глубоководными рыбами неподготовленного человека можно легко с ума свести. Такие затейливые комбинации в строении, размножении, физиологии, экологии. Читать – не перечитать, и всё будет в новинку, и почти на каждом шагу диво-дивное и чудо-чудное. Природа такая затейница, очень любит пошутить, а иногда просто поиздеваться.
Однако, пора наконец-то познакомить вас с аргонавтом. Кто в школе не бамбук курил, тот помнит, что это головоногий моллюск, а по сути – маленький осьминожек, только в раковине. Как и все осьминоги имеет большие, выразительные глаза (смотри на фото) и щупальца, которые принято называть «руками». У моллюсков обычно раковина образуется из выделений желез на мантии и прикреплена к телу надёжно (с ней он рождается и умирает), но не у аргонавта, нет. Кроме обычных, есть у него два специальных широких, как ладошки, и тонких, как лепестки, щупальца с железами. Раковиной похвастать могут только самочки. Вот юная аргонавтиха в неглиже из одной мантии решает красиво прибарахлиться и начинает себя оглаживать лопастями щупалец. Гладит, гладит сладострастно и тщательно, а выделяемый секрет застывает и слой за слоем превращается в тонкую и очень стильную раковину. Причём гладит не просто так, а строго по фен-шую, поэтому раковинка выходит дивно гофрированная, с симметричными складочками и бугорочками, короче, коллекционеры тащатся. Особенно ценятся белоснежные, но бывают разных цветов и размеров в зависимости от вида аргонавта.
Раковина очень хрупкая, будто пергаментная. Англичане даже называли её «бумажным корабликом». Служить защитой от крупных хищников полупрозрачная конструкция никак не может, я бы чисто по-женски решила, что она нужна красотищи для, но биолог во мне уверяет, что вещь строго функциональная – удерживает внутри икру и газы для регуляции плавучести. Кстати, раковина не прикреплена к телу, самка придерживает её щупальцами, как дама в теле небольшое банное полотенце на знойной груди. Чуть упустила и всё, пошла фланировать в чём мама родила. Дамочки любят иной раз сбросить раковину и погулять голенькими по дну океанскому среди морских звёзд и лилий, а-ля натюрель, так сказать. Потом возвращаются за своей одёжкой, а и потеряют – не беда, нагладят себе новую. Они очень романтичны, любят всплывать на поверхность и расслаблено дрейфовать на ласковых тропических волнах в свете луны и звезд (у них есть интересный механизм для сбора атмосферного воздуха в полость раковины, но лично я за романтичную версию).
У отдельных видов в раковине самки также прячутся особо ушлые и предприимчивые самцы, ну, чтобы далеко не ходить в любовные вояжи. Заодно и укрытие от врагов, и едят, что там самка не доела, так что идея альфонсов не нова и имеет глубокие эволюционные корни.
Вообще, половой диморфизм (различия) у аргонавтов – это лебединая песня, готовый гимн и флаг для оголтелых феминисток. Дескать, гляньте, чо деется-то, сама мать-природа унизила и обесценила самцов и т.д и т.п. Короче, самки аргонавтов от 10 до 30 см у разных видов, а самцы 1,5-2, самые гиганты 3 см. И это вместе со щупальцами! Их вообще долго принимали за паразитов самок, а их органам размножения даже дали отдельное наименование по латыни, так как решили, что это животное типа червя и опять же паразит. Редчайший случай, когда часть тела, причём такую пикантную, сочли за целый организм. Половая жизнь аргонавтов настолько затейлива, что прямо завидки берут. У осьминогов тоже решение полового вопроса не лишено изящества: самец специальным щупальцем (специальным, Карл, в носу уже им не поковыряешь) подаёт самке упаковочку со спермой (сперматофор) и галантно опускает в мантийную полость. Что уж такого эротического в процессе ощущает самка не знаю, но принимает она пакетик благосклонно и глаз осьминогу не выклевывает (у осьминогов есть мощные челюсти-клюв почти как у попугая, не знали?).
Мужики-аргонавты пошли дальше. У них половое щупальце со сперматофорами отстегивается и пускается в автономное плавание (правда, часто очень короткое), само находит самку, само внедряется в мантийную полость и ждёт там созревания яиц. Вот тут-то волшебный мешочек-сперматофор лопается и даёт жизнь новым аргонавтикам. И никаких тебе прелюдий типа «ты меня любишь» и «а поцеловать». Считается, что процесс совокупления всё же контактный, как у осьминогов, но прискорбная разница в размерах любовников вынуждает идти на ухищрения. Тем не менее, гектокотиль ведёт себя очень самостоятельно и активно, имеет хорошо развитую нервную систему. Исследователи писали, что его даже было трудно вскрыть – так он изворачивался. Немудрено было ошибиться и принять щупальце любви за червя.
Представила себе что-то подобное у людей: иду я, значит, по парку: птички поют, расслаблено улыбаюсь, мороженое ем, думаю себе о карусельках, а тут внезапно… да, ну его нафиг, лучше и не представлять такие страсти.
Самцы в силу своей слабости и беззащитности, тусят на благословенном мелководье, цепляясь за траву и плавающие предметы, а за неимением оных, цепляются друг за друга, образуя прихотливые цепочки, плывущие по воле течения. Такой себе мобильный клуб убеждённых холостяков. Может и треплются даже о пиве и бабах в своё удовольствие, а что им ещё делать? Не жизнь, а сплошной парадиз и сибаритство. Питаются всякой планктонной мелочью, которая сама в рот дрейфует, и заботливо отращивают свои самонаводящиеся боевые сексщупальца – гектокотили в специальном пузырьке. Всё строго там у них – третья левая рука предназначена для святого дела размножения, и никак иначе. Если зрелое щупальце откусит какая-нибудь нетолерантная рыбка, соблазнившаяся его червеобразным видом, то самец погрустит-покручинится, да и отрастит себе новое.
Самки же, гордые, сильные и свободные, мощно бороздят океанские просторы на реактивной тяге, как все головоногие. Виртуозно используя активное сжатие воздуха в камере раковины, смело погружаются во тьму пучин на глубины до 700 метров, изящно серфят с волны на волну и, вообще, дышат полной грудью без самцового гнёта, личностно растут и по полной программе себя реализуют, но… где-то, когда-то, за каким-то поворотом их внезапно поджидает неминуемая женская судьба в виде хитронарезанного коварной природой причиндала хитроустроившегося в жизни маленького, но очень гордого и продуманного аргонавта. Феминисткам и гусарам молчать, хотя…
(16.08.2019)
Оставить комментарий
