Катранжи Оксана
Я, например, совершенно теряю всякое рацио и впадаю в нездоровое умиление при виде жующих опоссумов. Особенно, если их целый пучок и они детёныши. Вид двух резвящихся в траве скунсов вызывает нечто подобное. Даже жуткая их репутация и знание специфической биологии не отрезвляют.
Это у всех американских животных и аборигенных гомо скунс прошит в генокоде суровой красной нитью «алярм, ахтунг, уходи, не трогай каку!», а у нас и наших хищников всё чисто – без заводских прошивок вообще. Этот факт, кстати, сыграл роковую роль в судьбе полосатых скунсов, когда их пытались расселить в наших палестинах в 33-39 годах прошлого века. Скунс себя крепко уважает и считает наикрутейшим перцем, а потому вообще не считает нужным убегать, или прятаться. Не царское это дело. Вовсе наоборот, он стремится обозначить своё присутствие совершенно явно, демонстративно, чтобы даже подслеповатый медведь разглядел. Прохаживается, пушит победно флаг хвоста, ритуально топает задними ногами, принимает боевые позы, двухцветный такой шерстяной помпон-убийца. Если хулиган настойчив в своём безумии, то следует прицельный залп маслянистой и крайне зловонной жидкостью метров до двух-трёх (рекорд 6 м). Уметь выцеливать жопкой едкую струю прямо в глаз обидчику, стоя в позиции вниз башкой, это вам не рукожопый Робин Гуд со своим жалким луком.
С американским зверьём схема годная и эффективная, но не с нашим, нет. Наш хищник изумлённо вытаращится на бо́рзые три кило пёстрой шести, лапой хлоп, пастью ам-ням и фсё, финита ля скунсику, арфа в лапки, крылышки за спиной, на радуге уже заждались. Потом-то убивец горько пожалеет, повоет-покатается от боли в разъедаемых глазах, вдыхая невыносимо едкую вонь, и детям закажет, и внукам передаст слепой дедушка, но жертве на тот момент будет уже всё равно. Всех наших туповатых зверюг знакомить со скунсами в реальных боевых условиях денег у государства не хватило, так что завяла на корню пышная идея ударного скунсоводства на Кавказе, в Воронежском заповеднике, на Дальнем Востоке (остров Петрова в Лазовском), на Харьковщине, да много ещё где (Союз был большим, а плановые безумные прожекты – общим скорбным послушанием). Властям очень соблазнительно было заиметь в охотхозяйствах неприхотливого и востребованного у меховщиков в те времена пушного зверя, но не срослось. По этому поводу в студенчестве довелось услышать «правду жизни» без указаний, впрочем, явок и паролей, а потому – байку. Начиналась она классически «В одном заповеднике…»
Так вот, в одном заповеднике пытались акклиматизировать скунсов. Скунсов везли аж из Северной Америки, причём диких и необузданных с действующими железами, а не ручных милах с удалёнными. Как их вообще смогли доставить на такие расстояния и не потравиться с ними заодно за компанию – великая загадка. У животных долгоиграющий стресс и ужас, попка жим-жим в режиме нон-стоп, им сам бог велел газовать изо всех сил и лупить просто по площадям, даже не целясь. Как бы там ни было, с потерями в личном составе, или без, но доставили, наконец, клетки с узниками-страстотерпцами в заповедник, оформили, как положено, вид на жительство: осмотрели, описали, взвесили, приняли ценных зверей по акту (все конторские от уборщицы до директора наверняка были просто счастливы приезду на пмж задорных иностранцев). Отвезли на охраняемую территорию, открыли клетки, фотограф запечатлел сцену для истории: у егерей мрачные физиономии соответствуют торжеству момента и ядрёному духану от клеток, скунсы вертят башкой и пребывают в недоумении.
Звери высунули носы, осмотрелись и закономерно озадачились: «Сдаётся мне, Тотошка, что мы уже больше не в Канзасе (с)», а потому наотрез отказались выходить, что логично. Клетка хотя бы уже знакомое зло, а вот снаружи биоценоз какой-то весьма подозрительный, вероятного геополитического противника ландшафт, не иначе. Стали скунсов из клеток вытряхивать и под мохнатые филеи выдавать деликатных пенделей в сторону новой родины. А вот это егеря совершенно не подумавши сделали. Скунсы на грубость отреагировали, как у них заведено исстари – дружно встали в боевую позицию, грозно потопали задними лапками, подняли свои роскошные хвосты, навели сосочки желёз: «Товсь, целься, огонь по супостатам!» Сколько жертв в итоге было, в чём они были одеты, что с тем шмотом стало – история умалчивает. Рассказывают только о судьбе старого бушлата. В те суровые времена к одежде, а особенно верхней и тёплой, относились максимально серьёзно – берегли и носили до полных отрепьев, понижая её социальный статус от парадной «хоть на свадьбу, хоть на похороны, хоть фото на память», до «сгодится осенью навоз разбрасывать». Бушлат этот перевалил за середину своего кармического пути, а тут такая неприятная неловкость случилась (земной свой путь пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу (с). Очистить и проветрить его никаким способом не удавалось, бушлат ВОНЯЛ. 72 кеглем, жирным шрифтом с подчёркиванием надо описывать этот эпичный вонизм. Надо сказать, что обычная стирка эту вонь не удаляет. Есть рецепт вроде смеси соды, перекиси водорода, мыла, раствор уксуса, ещё что-то, но тоже не панацея. Началась война, хозяин ушёл на фронт, бушлат висел в сарае, терпеливо ждал и вонял. Хозяин вернулся живым с войны, бушлат встретил его, бодро пованивая. Стойкость и качество, как у лучших французских духов, только не духи.
Эту историю я могла бы принять за байку чистой воды, если бы соседский кот в приступе ревности не пометил мой любимый кроссовок. Выбросить обгаженную «фирму́» жабка не велела, чистка и стирка не дала желаемого результата, а потому опальные кроссы пошли жить в ящик на балконе и типа проветриваться. Когда мы уезжали с Камчатки через 10 лет, ощутимый запашок ещё витал.
Скунсы относятся к одноименному семейству отряда Хищные, ранее относили к семейству Куньи. Окраска характерная двухцветная – «здравствуй, мой монохромный друг!» (с). Есть полосами, есть пятнами, есть посветлее, есть меланисты с преобладанием чёрного цвета. Пятнистые совсем крошки, как котята просто, с весом от 200 г до 1 кг, скунсы из рода свинорылые довольно крупненькие, до 5 кг. Самцы конечно, самочки гораздо легче и миниатюрнее. Обитают строго в Новом свете, разные виды и подвиды по своим Америкам. К скунсовым иногда причисляют индонезийских вонючих барсуков.
Животное ночное, роющее, для этой цели имеющее мощные лапки с когтями, впрочем, норы предпочитает не рыть, а занимать чужие. Самцы – гордые и одинокие кабальеро, на потомство и семейную жизнь им решительно плевать. Самки воспитывают детёнышей заботливо, подросших не гонят, подкармливают и разрешают укладываться с собой в первую спячку, которая обязательна в северных регионах.
В мультике «Лесная братва» великолепная Стелла, припудрив углём белые полоски на спинке и заткнув компрометирующую попу пробочкой, успешно отвлекает брутального домашнего кота от должностных обязанностей охранника и даже мутит с ним перспективный романчик. Самое забавное, что в реальной жизни скунсы частенько шастают на задний двор и подъедают кошачий корм из мисок. Если сытые коты настроены милостиво к нахлебникам, как часто бывает в наших краях с дачными ежами, то визит проходит в «дружественной и тёплой атмосфере», а вот, если кот вздумает погундеть на тему халявного хавчика, «понаехали тут» и сдуру сунется в драку, то атмосфэра будет уже не та. При случае скунс может напасть на маленького котёнка, но на это и чужой взрослый кот способен.
Скунс – популярное и даже где-то элитарное домашнее животное. Говорят, их даже индейцы содержали. Ну, не знаю, не знаю. Может, уже тогда могли удалять анальные железы, или пользовались затычкой из священного кукурузного початка. Как иначе, не ведаю. Конечно, скунсы в своём жилище стараются никогда не использовать химоружие, но случа́и бывают разные. Разумеется, брать щенка надо строго из питомника и с удалёнными в нежном детстве железами. Владельцы от домашних скунсов обычно в полном восторге, но не всякому, как говорится, дано. Не хорёк и даже не енот в содержании, это надо понимать. Желательно кастрировать и самцов, и особенно самочек, если не планируется племенное разведение, но лучше оставить эту задачу профессионалам. Хуже нет самопальных домашних разведенцев с минимальными ресурсами, компетенцией и запасами совести. У самцов при этом заметно улучшается характер, исчезают обременительные брачные закидоны, а вот у самочек резко увеличивается продолжительность жизни. «Пустые» течки, которые не сопровождаются материнством, сильно ослабляют организм. При размножении щенки и гнездо весьма специфически пахнут, но запах затем исчезает. Ещё один повод не устраивать подобное в своей квартире.
В быту товарищи совершенно неприхотливые, склонные к почти вегетарианской диете, но лопают всё подряд. Зверьки за своим рационом не следят вовсе, пусть у хозяина об этом голова болит. Конечно, удержу в чревоугодии не знают, а попрошайки такие неотразимые, что рука хозяина помимо воли тянется за очередным вкусняком, поэтому часто бывает ожирение. Совершенно не выносят консервантов и домашней химии. Только здоровая и экологически выверенная диета, лютый ЗОЖ, что и хозяину не во вред будет. Стирать хозяевам в идеале надо детским мылом, чистить посуду содой, а ковры, как в викторианской Англии, спитым чаем. До этого, конечно, не доходит, но где-то близко. Скунсы крайне любознательные и предприимчивые: везде залезут, всё откроют или отодвинут, всюду сунут свои любопытные носы. Если вас сильно напрягают шалости маленьких детей, то скунс – явно не ваш зверь. Все тревоги и хлопоты, тем не менее, окупаются совершенно безудержной любовью, которую скунс обрушивает на хозяина. Ласкается всегда, везде и при любых обстоятельствах.
Это идеальный компаньон, которому хорошо всюду, где есть вы. Если бы у скунса был герб, то на нём был бы написан девиз «Люблю! На ручки!»
(13.06.2021)
Оставить комментарий
