Геннадий Бочаров

Сорок пять лет назад (15 октября 1970 года) в неравной схватке за жизнь авиапассажиров была убита 19-летняя стюардесса “Аэрофлота” Надежда Курченко

nadja-kurchenko

Сорок пять лет назад в неравной схватке за жизнь авиапассажиров была убита 19-летняя стюардесса “Аэрофлота” Надежда Курченко

Две ракеты над Трабзоном

Это был первый в СССР случай захвата такого масштаба пассажирского самолёта (хайджекинг). С него, в сущности, и началась многолетняя серия подобных трагедий, забрызгавших кровью невинных людей небеса всего мира.

А начиналось всё так.

Ан-24 поднялся в небо с батумского аэродрома 15 октября 1970 года в 12 часов 30 минут. Курс – на Сухуми. На борту самолёта находилось 46 пассажиров и 5 членов экипажа. Время в полёте по графику – 25-30 минут.

Но жизнь поломала и график, и расписание.

На 4-й минуте полёта самолёт резко отклонился от курса. Радиооператоры запросили борт – ответа не последовало. Связь с контрольно-диспетчерским пунктом прервалась. Самолёт уходил в сторону близкой Турции.

В море вышли военные и спасательные катера. Их капитаны получили приказ: на полном ходу следовать к месту возможной катастрофы.

Борт не отвечал ни на один из запросов. Ещё несколько минут – и Ан-24 покинул воздушное пространство СССР. И в небе над турецким прибрежным аэродромом Трабзон вспыхнули две ракеты – красная, затем – зелёная. Это был сигнал аварийной посадки. Самолёт коснулся бетонного пирса чужой воздушной гавани. Телеграфные агентства всего мира немедленно сообщили: угнан советский пассажирский самолёт. Бортпроводница убита, есть раненые. Всё.

Чёрный конверт

Я летел к месту ЧП через несколько часов. Летел, не зная ни обстоятельств драмы, ни фамилии убитой бортпроводницы. Всё предстояло узнать на месте.

Сегодня, спустя 45 лет, я намерен вновь – хотя бы вкратце – изложить события тех дней и снова сказать о Наде Курченко, её мужестве и её героизме. Сказать об ошеломляющей реакции миллионов людей так называемого застойного времени на жертвенность, отвагу, смелость человека. Сказать об этом, прежде всего, людям нового поколения, нового компьютерного сознания, рассказать, как это было, ибо моё поколение помнит и знает эту историю, а главное – Надю Курченко – и без напоминаний. А молодым людям нелишне бы знать, почему многие улицы, школы, горные вершины и даже самолёт носят её имя.

…После взлёта, приветствий и наставлений пассажирам бортпроводница вернулась в своё рабочее помещение, узкий отсек. Она открыла бутылку “боржоми” и, дав воде настреляться сверкающими крохотными ядрами, наполнила четыре пластмассовых стаканчика для экипажа. Поставив их на поднос, вошла в кабину.

Экипаж всегда был рад присутствию в кабине красивой, юной, на редкость доброжелательной девушки. Наверное, и она чувствовала это отношение к себе и, конечно, радовалась тоже. Возможно, и в этот предсмертный час она с теплом и благодарностью подумала о каждом из этих ребят, легко принявших её в свой профессиональный и дружеский круг. Они относились к ней, как к младшей сестре, с заботой и доверием.

Безусловно, у Нади было замечательное настроение – утверждали все, кто видел её в последние минуты её чистой, счастливой жизни.

Напоив экипаж, она вернулась в свой отсек. В этот момент и раздался звонок: бортпроводницу вызывал кто-то из пассажиров. Она подошла. Пассажир сказал:
– Передай срочно командиру, – и протянул ей какой-то конверт.

“Нападение! Он вооружён!”

Надя взяла конверт. Их взгляды наверняка встретились. Она наверняка удивилась, каким тоном были сказаны эти слова. Но выяснять ничего не стала, а шагнула к дверце багажного отделения – дальше была дверь пилотской кабины. Вероятно, ощущения Нади были написаны на её лице – скорее всего. А чувствительность волка, увы, превосходит любую другую. И, наверное, как раз благодаря этой чувствительности террорист усмотрел в глазах Нади неприязнь, подсознательное подозрение, тень опасности. Этого оказалось достаточно, чтобы больное воображение объявило тревогу: провал, приговор, разоблачение. Самообладание отказало: он буквально катапультировался из кресла и бросился вслед за Надей.

Она успела сделать лишь шаг к пилотской кабине, когда он распахнул дверцу её отсека, только что ею закрытую.
– Сюда нельзя! – закричала она.

Но он приближался, как тень зверя. Она поняла: перед ней враг. В следующую секунду понял и он: она поломает все планы.

Надя закричала снова:
– Вернитесь на своё место. Сюда нельзя!

Но он достал оружие – нервы сгорели дотла. Надя не знала его намерений. Но понимала: он абсолютно опасен. Опасен для экипажа, опасен для пассажиров.

Она ясно увидела револьвер.

Распахнув пилотскую кабину, она крикнула экипажу изо всех сил:
– Нападение! Он вооружён!

И в то же мгновение, захлопнув дверь кабины, развернулась лицом к разъярённому таким ходом дел бандиту и приготовилась к нападению. Он, так же как и члены экипажа, услышал её слова – без сомнения.

Что оставалось делать? Надя приняла решение: не пропускать нападающего в кабину любой ценой. Любой!

trabzon-osvobozhdjonnye-passazhiry

Освобождённые пассажиры рейса 244 плачут от счастья

Схватка на последнем рубеже

Он мог быть маньяком и перестрелять экипаж. Он мог погубить экипаж и пассажиров. Он мог… Она не знала его действий, его намерений. А он знал: прыгнув к ней, он попытался сбить её с ног. Упершись руками в стенку, Надя удержалась и продолжала сопротивляться.

Первая пуля попала ей в бедро. Она ещё плотнее прижалась к пилотской двери. Террорист попытался сжать ей горло. Надя – выбить из его правой руки оружие. Шальная пуля ушла в потолок. Надя отбивалась ногами, руками, даже головой.

Экипаж оценил ситуацию мгновенно. Командир резко прервал правый разворот, в котором находились в минуту нападения, и тут же завалил ревущую машину влево, а затем – вправо. В следующую секунду самолёт пошёл круто вверх: пилоты старались сбить с ног напавшего, полагая, что опыт его в этом деле невелик, а Надя удержится.

Пассажиры были ещё с ремнями – ведь табло не гасло, самолёт только набирал высоту.

В салоне, увидев бросившегося к кабине пассажира и услышав первый выстрел, несколько человек мгновенно расстегнули ремни и вскочили с кресел. Двое из них были ближе всего к месту, где сидел преступник, и первыми почувствовали беду. Галина Кирьяк и Аслан Кайшанба не успели, однако, сделать и шага: их опередил тот, кто сидел рядом с убежавшим в кабину. Молодой бандит – а он был намного моложе первого, ибо они оказались отцом и сыном – выхватил обрез и выстрелил вдоль салона. Пуля просвистела над головами потрясённых пассажиров.
– Ни с места! – заорал он. – Не двигаться!

Пилоты с ещё большей резкостью стали бросать самолёт из одного положения в другое. Молодой выстрелил снова. Пуля пробила обшивку фюзеляжа и вышла навылет. Разгерметизация воздушному судну ещё не угрожала – высота была незначительной.

В следующий после второго выстрела миг молодчик распахнул серый плащ и люди увидели гранаты – они были привязаны к поясу.
– Это для вас! – закричал он. – Если кто-нибудь ещё встанет – расколем самолёт!

Было очевидно, что это не пустая угроза – в случае провала им терять было нечего.

Между тем, несмотря на эволюции самолёта, старший оставался на ногах и со звериной яростью пытался оторвать Надю от двери пилотской кабины. Ему нужен был командир. Ему нужен был экипаж. Ему нужен был самолёт.

Поражённый неимоверным сопротивлением Нади, разъярённый собственным бессилием справиться с раненой, окровавленной хрупкой девушкой, он, не целясь, не думая ни секунды, выстрелил в упор и, отбросив отчаянную защитницу экипажа и пассажиров в угол узкого прохода, ворвался в кабину. За ним – его выродок с обрезом.

Дальше была бойня. Их выстрелы глушились их же криками:
– В Турцию! В Турцию! Вернётесь к советскому берегу – взорвём самолёт!

42 пули по экипажу

Очередная пуля пробила спину командира – Григория Чахракия. Чтобы сохранить в организме хотя бы немного крови, чтобы не потерять сознания и не выронить из рук штурвал, Григорий изо всех сил прижался к спинке командирского кресла. Следующий выстрел – пуля парализует правую руку штурмана Валерия Фадеева и попадает в грудь. В руке – микрофон связи, Фадеев теряет сознание, разжать его руку с микрофоном не может никто – каждый из членов экипажа уже ранен, Надя мертва.

Выхода нет: самолёт не должен упасть в море – в салоне 46 пассажиров, есть дети. Второй пилот видит: командир всё же теряет сознание. Шавидзе берёт управление на себя – ведёт машину, как в кошмарном сне: в залитой кровью друзей кабине, среди орущих преступников, под угрозой обреза и револьвера, под угрозой гранат.

Когда в сером сне реальности показывается прибрежный турецкий аэродром, он выпускает в небо аварийные ракеты. И самолёт, пробитый сорока двумя пулями, припадает к чужой жёсткой земле…

den-pamjati-nadi-kurchenko

День Нади Курченко отмечали в самых далёких уголках страны. Село Новополтава, Алтайский край…

Взгляд сквозь годы

komsomolka-o-nade-kurchenko

Статья в “Комсомольской правде” о Наде Курченко и её подвиге

Пока жива надежда…

За мужество и героизм Надежда Курченко была награждена боевым орденом Красного Знамени, именем Нади был назван пассажирский самолёт, астероид, школы, улицы и так далее. Но следует сказать, видимо, и о другом.

Масштабы государственных, общественных действий, связанных с беспрецедентным событием, были огромны. Члены Государственной комиссии, МИД СССР вели переговоры с турецкими властями несколько суток подряд без единого перерыва.

Следовало: выделить воздушный коридор для возвращения угнанного самолёта; воздушный коридор для переправки из больниц Трабзона раненых членов экипажа и тех пассажиров, которые нуждались в срочной медицинской помощи; конечно, и тех, кто не пострадал физически, но оказался на чужбине не по своей воле; требовался воздушный коридор для пролёта спецрейса из Трабзона в Сухуми с телом Нади. В Сухуми уже летела из Удмуртии её мать.

Забот было много. Но все эти драматические действия не могли сгладить острую боль потери – Надя оставалась в центре любых разговоров огромной страны, теле– и радиопередач, газет.

В обсуждении вопроса похорон Нади принимал личное участие маршал авиации, министр гражданской авиации СССР Борис Павлович Бугаёв. Я дважды – в силу обстоятельств – разговаривал по телефону с министром, который выслушивал пожелания, советы, просьбы встретить в Сухуми мать Нади, определиться с местом похорон, другими действиями. Могло бы быть нечто подобное в наши суетные дни – забота министра сверхдержавы о судьбе убитой бортпроводницы крошечного заштатного рейса?

Нет. Не могло. Я, во всяком случае, в это не верю.

В “Комсомолку”, где я тогда работал (и был первым и единственным журналистом из Москвы на месте трагедии), только в первые две недели после даже искорёженных цензурой репортажей пришло свыше 12 тысяч писем и телеграмм от потрясённых читателей, оплакивавших Надю и восхищавшихся её мужеством!

Была такая страна. И были такие люди. Возможно ли это сегодня?

В день похорон Нади над её заваленном цветами гробом и над головами тысяч людей, идущих за её гробом по улицам города, все самолёты, уходившие в рейс, покачивали крыльями, демонстрируя дань уважения своей защитнице, своей юной сослуживице, своей героине. В каждом из этих самолётов бортпроводницы со слезами на глазах говорили своим пассажирам:
– Посмотрите вниз, пока виден город. Это люди прощаются с нашей подругой. С нашей Надей.

Вы верите, что мы всё те же?

…Мать Нади, Генриетта Ивановна, с которой я стоял у гроба Нади и, которая сухо и безжизненно повторяла, глядя на поразительно красивое лицо дочери: “Теперь ты у меня не смеешься, ты у меня серьёзная”, передала мне записки, блокноты, бумаги Нади. Среди них я нашёл фразу ученицы 9-го класса Надежды Курченко:

“Хочу быть достойной дочерью Родины и готова отдать за это жизнь, если это потребуется”.

Вот в эти привычные для слуха слова, но написанные рукой и сердцем Нади, я верю абсолютно.

Расплата

tvari-brazinskasy

Бандиты сами наказали себя

Террористами оказались 46-летний литовец Пранас Бразинскас (на фото справа), бывший завмаг из Вильнюса, и его 15-летний сын Альгирдас (слева). Турецкие власти отказались выдать преступников СССР и сами осудили их. Старший получил восемь лет, младший – два. Через некоторое время обоих освободили по амнистии, и бандиты перебрались в Венесуэлу, а оттуда в США: сошли в Нью-Йорке с самолёта, направлявшегося в Канаду. Литовская диаспора добилась разрешения оставить их в стране.

Поселились Бразинскасы в калифорнийской Санта-Монике. В феврале 2002 года 77-летний Пранас поссорился с сыном, за что получил несколько смертельных ударов битой. Альгирдас был осужден на 16 лет тюрьмы.

Параллели

“Звездочка моя ясная, как ты от меня далека…”

Народ посвятил подвигу Надежды Курченко песню, написанную совсем по другому поводу

Елена Боброва

1973 год. Советский Союз голубем облетела баллада “Звездочка моя ясная”. Ни у кого не вызывало сомнений: песня посвящена юной стюардессе, навсегда оставшейся в небе. Убитой за три недели до свадьбы. И исполняется от имени её жениха. Грустная история по сей день тиражируется в Интернете. Однако это всего лишь красивая легенда…

Композитор Владимир Семёнов:

“Эту песню многие пели и поют. Но мне кажется, самым лучшим её исполнителем был и остается Саша Лосев…”

Солист студенческого самодеятельного ансамбля, победитель районного конкурса, где главный приз – запись собственной пластинки на фирме “Мелодия”…

Трагический ореол, который обрела песня, спустя 22 года чёрным облаком накрыл и её первого исполнителя. Незадолго до своего ухода Лосев признавался, что прежде он пел “Звездочка моя ясная” с одним подтекстом, теперь – в память о своём рано умершем сыне. И подводил печальный итог: “Необъяснимым образом главная песня в программе стала главной и в жизни”.

Главной песней “Звездочка” стала и в жизни композитора Владимира Семёнова. Ему было уже 35 лет. За плечами Астрахань, автомобильно-дорожный техникум, самодельная электрогитара и сотни километров на раздрызганном автобусе, колесившем с концертными бригадами астраханской филармонии…

“Конечно, я помню историю с захватом самолёта, тогда очень много писали о подвиге Нади, – рассказывает Семёнов. – Но, признаться, ни о чём таком не думал, когда достал с магазинной полки маленький сборничек стихов вологодской поэтессы Ольги Фокиной. Буквально 12-13 страничек, напечатанных на тонкой газетной бумаге. Я начал их листать и вдруг наткнулся на слова “Песни у людей разные, а моя одна на века”. Что-то меня зацепило в этих строчках”.

Родилась песня, которую Семёнов показал своему другу, композитору Сергею Дьячкову. Тот и привёл Семёнова к Стасу Намину, руководившему вокально-инструментальным ансамблем. Записали маленькую пластинку, сложившуюся из трёх композиций – песни Оскара Фельцмана “Есть глаза у цветов”, песни Сергея Дьячкова “Не надо” и баллады Владимира Семёнова “Звездочка моя ясная”. Разлетелась она по стране тиражом почти в 7 миллионов экземпляров!

“После всех нервотрепок – репетиций, записей – я с женой поехал отдохнуть в Сочи, – вспоминает сегодня композитор Владимир Семёнов. – Лежу на песочке и вдруг слышу что-то знакомое – где-то вдалеке проплывает теплоход, огромный, интуристовский, и оттуда доносится голос Саши Лосева: “Песни у людей разные, а моя одна на века!”

Вологодская поэтесса Ольга Фокина написала эти строчки за несколько лет до трагедии на борту Ан-24. Строчки о своём, очень личном. Её знаменитый земляк, писатель Фёдор Абрамов говорил, что Ольга

“очень близка к жизни, у неё всегда в стихах не выдумка, не буквы, не слова – стихи порождены самой жизнью… они пленяют, очаровывают тебя искренностью, чистотой и непосредственностью чувств”.

Всем тем, чем запомнилась и навсегда осталась в народной памяти Надя Курченко.

Источник

Оставить комментарий

Архивы записей
Новый Свет-2012
Окаменевшая Черепаха 21_blue_buhta Голубизна и золото Голубой бухты
Мета