Записи с меткой «рассказ»
Лев Григорьевич из могилёвской многодетной семьи. Закончив после войны школу, поехал учиться на врача в Ленинград. Послевоенные времена были тяжёлыми и родители не могли его поддержать материально, поэтому днём, учась в мединституте, он устроился работать по ночам кочегаром в котельной, которая топилась углём. И эта котельная стала для него не только ночной работой, но и домом. Там он и жил среди угля и огня, что было невероятно удобно и выгодно. Даже в лютые морозы он был в тепле, не испытывал проблем и с горячей едой ибо легко мог её приготовить, разогрев банку консервов у топки. Ленинград в те годы, как и вся страна, испытывал трудности с обеспечением электроэнергией и свет часто отключался. Котельная выручала и здесь. Приоткрыв дверцу топки, Лёва размещался поближе к огню, светящему из щели, с учебниками и конспектами, готовясь к своим завтрашним занятиям. После института судьба забросила его в Харьков.
Профессор патологоанатом прожил долгую творческую жизнь и на её закате любил порассуждать о пользе спорта. Вспоминая своего коллегу профессора такого-то, он рассказывал, что тот увлекался футболом, но умер рано, а он его вскрывал. Говоря о профессоре сяком-то, любившем фехтование и также рано умершем, он тоже вскрывал. И профессора переэтакого, мастерски игравшего в волейбол он вскрывал. Список его коллег-профессоров, занимавшихся спортом, но не переживших его и им вскрытых, был достаточно длинным. Под своими воспоминаниями он неизменно подводил черту, что сам он никогда никакими видами спорта не занимался и даже утренней зарядки не делал, но вот же, продолжает жить уже девятый десяток.
Начнём с теории. Случалось ли вам посмоктать, например, порезанный палец? Если да, то наверняка вы заметили, что кровушка ваша солоновата на вкус. А это потому, что кровь состоит не только из жидкой воднобелковой плазмы и форменных, клеточных элементов в виде красных и всяческих белых телец, но и растворенных в ней солей и микроэлементов. В частности в плазме крови содержится обычная поваренная соль. Кто не забыл курса школьной химии, знает, что это NaCl. Вот из-за этой самой NaCl кровь и имеет солоноватый вкус. И содержится в плазме крови этой самой NaCl не много, не мало, 0,89%.
Я не помню, когда узнал, что, будучи мальчиком, отличаюсь от девочек, но помню, что испытывал интерес, почему и зачем мы отличаемся друг от друга. Мне было решительно не понятно, почему одним надо писать краниками, а другим щёлочками, зачем надо было нас человеков разделять на два способа пи́сания. А взрослые, покрывая эту тему непонятной тайной, усугубляли проблему, поднимая из глубин моей, только нарождающейся, души, не скажу. что дикий, но сильный интерес.
Виктор Владимирович травматолог. Физически сильный мужик, сила-силющая из него так и прёт. А чего же ей из Владимировича не переть, если сначала родилась его тяга к спорту, и уж потом на свет появился он. Причём, с раннего детства Витя в спорте был универсал. Он никогда не занимался каким-то определённым видом спорта. Это же жутко неинтересно тратить время, а значит и жизнь, к примеру, на бокс, если рядом гоняют мяч футболисты, слева скачут бадминтонисты с теннисистами, справа кто-то кого-то скручивает в бараний рог на борцовском ковре, а некто сзади рвёт грудью финишную ленточку. И хоть роста Виктор Владимирович вышел невысокого, но лапища у него та ещё. Если кто, протягивая ему руку для приветствия, заранее её не напрягал, то мог и присесть слегка, принимая ответное рукопожатие.
После очередного ребёнка-проглота, проглотившего инородное тело, в ординаторской среди докторов началась дискуссия. Начал её потрясённый Васька:
– Как такую херню можно было проглотить?!
– Легко! – поддержал разговор Валерка.
– Что значит легко? – с нотками обиды в голосе, решил уточнить Васька, на мгновение представивший себя на месте проглота: – Возьми и проглоти, а я посмотрю, как ты это сделаешь легко!
– У меня нет такой херни, – парировал Валерка, спокойный от уверенности, что никакой херни ему глотать не придётся.
Мама встретила войну девятилетней девочкой, десять ей исполнилось на двенадцатый день войны. Её отец, дед Аким работал на Турбинном заводе, который быстро перестроился на ремонт-восстановление танков, выведенных из строя на фронте. Вскоре завод стал готовиться к эвакуации и дед занимался подготовкой, а затем и эвакуацией завода. Эвакуироваться с семьёй ему предложили последним эшелоном. Однако немцы уже активно бомбили город и на семейном совете мать деда баба Поля, моя прабабушка, я застал и хорошо помню её, заявила, что семью на убой не пустит и никуда не поедет. Как в воду глядела, последний эшелон недалеко уехал от города.
На кафедру урологии мы пришли на четвёртом курсе. Заведовал ею профессор Шаповал Владимир Иванович. Многие преподаватели нашего послевоенного поколения, конечно же, были фронтовиками или детьми войны. Прошёл войну и Владимир Иванович, был тяжело ранен в правое плечо и чудом не лишился верхней конечности. Огнестрельный перелом у него так и не сросся и в месте ранения образовался ложный сустав.
Крупный мужик, невероятно шумный, балагур с богатым чувством юмора, со своими пациентами вёл себя на равных, обращался к ним на «ты». Благодаря специфике своей специальности был врачом многих партийных начальников и в ответ за то, что дарил им мужское здоровье, сумел раскрутить их на строительство крупнейшей, по тем временам, в Европе урологической клиники, создав современнейший Областной клинический центр урологии и нефрологии, ныне носящий его имя.
Смотрясь весьма солидно и серьёзно
Под сенью философского фасада,
Мы вертим полушариями мозга,
А мыслим – полушариями зада.
И. Губерман
Как-то, читая славный рассказ Эдуарда Резника «Где мы?», наткнулся на комментарий, в котором одна из читательниц удивлялась, почему жопа всегда радуется, типа, пребывает в состоянии эйфории. А так, как имею некоторое отношение к анатомии, решил попытаться найти тому объяснение.
Итак, вверху голова, а внизу жопа, обе эти части нашего тела соединены между собой позвоночным столбом или позвоночником. Термины-синонимы в нашем великом и могучем языке.
Имена изменены, а, если кто-то увидит совпадения, то они совершенно случайны.
У Сан Саныча день рождения был в канун Нового года! Но Саныч не любил отмечать его на работе и часто подбивал нас ехать к нему домой на Хацепетовку. Это более чем далеко от центра города. Но хитрец Саныч, живший в нескольких шагах от железнодорожной магистрали пользовался электричкой. Сел на электричку и, пожалуйте, уже на Южном вокзале, а там метро, трамваи, автобусы, такси.
Так вот приехали мы толпой домой к Санычу, накрыли стол и начали праздновать именинника, заодно и Старый Год провожать. И тут в разгар праздника Валёк вспоминает, что жена поручила ему забрать из детского садика дочку. Дёрнул он ещё одну рюмку, как бы на посошок и засобирался сваливать с нашего праздника, тем самым искренне всех нас огорчив. Саныч посоветовал ему ехать в город электричкой, как раз и время очередной её приближалось. Не остались и мы в стороне от посошка, как говорится: «Ни под шо не выпей, а под путь-дорогу – выпей!».
Григорий Филиппович был детским хирургом, в детскую хирургию он пришёл из общей хирургии. Мы, молодые сопляки, за глаза звали его дядя Гриша. Ростом выше среднего, статный мужчина с короткой стрижкой из белоснежных волос.
Дядя Гриша воевал, но не долго. Начал войну лейтенантом с первого её дня, а закончил уже в августе того же первого её года, поймав пулю в левый плечевой сустав. Когда он однажды меня, ещё студента, взял на крючки и в предоперационной, собираясь мыться, снял халат, а я, бестактно вперился глазами в его изуродованное дикими шрамами левое надплечье и плечевой сустав, как спереди и ещё страшнее сзади, забыв зачем оказался в предоперационной, он коротко вернул меня в реальность: «Разрывная пуля».