Записи с меткой «юмор»
Костик ниже среднего роста оправдывал свою немецкого происхождения фамилию, щупленький мальчик, когда волнуется чуть-чуть подёргивает носом с верхней губой и моргая глазками, невероятно ушлый, но нарушения границы, за которой начинались бескрайние просторы непорядочности, не совершал, а посему ушлость, порой, заводила его в ситуации, вызывавшие улыбку. А поди стань не ушлым, когда растёшь и формируешься в четырёхчеловековой семейной ячейке самым младшим, где главный командир мама, а под ней, но над тобой ещё два посредника, папа и старший брат, причём папа настолько ушлый, что, судя по всему, печати ставить негде, и костиковому яблоку не получилось откатиться далеко от раскинутых папиных яблоневых веток. Но молодёжь, она и есть молодёжь, старый опыт не переушлишь.
Издание 2-е, переработанное и дополненное (1-я публикация была 8 декабря 2018 года)
Была у нас на кафедре комната. Располагалась, как бы в закапэлке (за углом, вдалеке, в отдалении), но просторная. Тамбур с лифтовой шахтой и входом в грузовой лифт, фотолаборатория и уже потом эта комната. Предполагалось, что она будет учебной для работы на консервированном, формалинизированном, материале. Однако с консервированным учебным материалом не сложилось и стояла она почти пустующая, быстро приобретя нежилой вид.
Эта история, рассказанная мне приятелем, работавшим когда-то в прокуратуре, всегда выныривает из памяти, когда оказываюсь зрителем кинофильма «Вокзал для двоих». Помните, там герой Басилашвили взял на себя вину за сбитого его женой пешехода, а та, с лёгким сердцем, надо полагать, отпустила безвинного мужа в тюрьму вместо себя, преступницы.
Давно я знаком с одним художником. Было время, общались с ним весьма плотно и длительно, но потом всё реже и реже. Теперь по телефону с днём рождения раз в году поздравляю. Дом ему помогал строить, нулевой цикл, невероятной высоты потолки, его же росписью, обшивать. А он мне ремонт квартиры, тоже потолки, только обоями обклеивать, да и многое другое. Но память добрую о нём храню, надеюсь, и он обо мне тоже.
Завтра у меня наступал день рождения. Первый день рождения свободного человека! Человека, освободившегося от двадцативосьмилетних брачных оков. Кто не переживал этого, не поймёт. По возрасту у меня должно было открыться второе дыхание и по многим признакам оно открылось. Дышал полной грудью, чувствовал себя молодым, смело и с надеждой смотрел, как говаривал один из коллег, коверкая звук «ррр», «В антегиог!» (антериор от латинского anterior – передний), типа, «Вперёд!».
Или о вреде алкоголя
Моя квартира на первом этаже старого дома 1928 года постройки. Высокие потолки, толстые капитальные стены из красного кирпича. Под полом квартиры технический подвал в виде узкого коридора, тянущегося под всеми квартирами первого этажа, пронизывая весь дом. Каждая квартира из коридора имеет вход в свой сектор этого подвала в виде квадратного выреза в полу, закрывающегося лядой. На дне этого подвала лежит толстущая труба-лежак, обратка отопительной системы. Между прочим, параллельно этому отопительному лежаку все квартиры первого этажа пронизаны ещё одной трубой, двухдюймовой магистралью холодной воды. Но почему-то проектировщики нашего дома, явно проявив оригинальность, уложили её не в технический подвал, а подвесили под потолками кухонь-коридоров-подъездов первоэтажных квартир.
Друкарь – это погремуха коллеги, сформированная из его исковерканной фамилии. Он был одним из моих первых учителей детской хирургии.
А ещё его звали Мохнатым. Небольшого роста, но плотного телосложения, с невероятно волосатым телом, но головой, которую волосы почти покинули, по поводу чего один из коллег шутил, что волосы, покидая голову Дрýкаря, переселяются на его тело. А волосы были, как смоль, без признаков хоть малейшей седины. Волосяной покров на голове сохранился только по периферии от виска с одной стороны через затылок до виска с другой стороны, как у Ленина. Но в отличие от вождя мирового пролетариата, Дрýкарь стеснялся своей лысины и пытался скрыть её отращённой жидкой прядью на одном виске, перекидывая её через лысое темя на противоположную сторону. Скудный волосяной покров черепа подчёркивал квадратность его формы особенно за счёт выраженности лобных бугров.
Эта история давняя, но весьма интересная, поучительная и с неожиданно счастливым концом.
В 1958 году вышло в свет пятое и первое русское издание Венгерской Академии Наук (Академия КИАДО) руководство Ф. Ковача мл., старшего врача Будапештского НИИ туберкулёза, и З. Жебёка, доцента Будапештской хирургической университетской клиники, «Рентгеноанатомические основы исследования лёгких».
В семье я рос и формировался единственным ребёнком, причём, до отроческого возраста в коммунальной квартире. Так как родители, особенно отец, большую часть времени проводили на работе, то меня совсем не угнетало одиночество, а к воспитательному процессу подключились жители нашей коммуналки, домового двора, естественно, садик и школа, иногда бабушка, больше занятая больным дедом, да и сам дед, несмотря на свою болезнь. Мама была вынуждена достаточно рано начать меня приучать к кухне, дабы я, приходящий со школы, не сидел голодным, и я быстро освоил газовую печь, недавно сменившую в квартире керогаз. Только теперь понимаю, что соседка Мурка, Марья Ивановна, чётко, но не навязчиво, как бы со стороны, контролировала все мои действия по разогреванию своих послешкольных обедов. А когда мама по вечерам или выходным дням занималась готовкой, меня, как магнитом, тянуло, но не к кухонным будням, а к маме, редко мною видимой. И, безусловно, я, вертящийся возле неё среди разделочных досок, ножей, тёрок, мясорубок, чистящегося, моющегося, замешивающегося, кипящего, шкварчащего, пекущегося, невольно приобщался к тонкостям и хитростям кулинарии.
Профессор патологоанатом прожил долгую творческую жизнь и на её закате любил порассуждать о пользе спорта. Вспоминая своего коллегу профессора такого-то, он рассказывал, что тот увлекался футболом, но умер рано, а он его вскрывал. Говоря о профессоре сяком-то, любившем фехтование и также рано умершем, он тоже вскрывал. И профессора переэтакого, мастерски игравшего в волейбол он вскрывал. Список его коллег-профессоров, занимавшихся спортом, но не переживших его и им вскрытых, был достаточно длинным. Под своими воспоминаниями он неизменно подводил черту, что сам он никогда никакими видами спорта не занимался и даже утренней зарядки не делал, но вот же, продолжает жить уже девятый десяток.
Начнём с теории. Случалось ли вам посмоктать, например, порезанный палец? Если да, то наверняка вы заметили, что кровушка ваша солоновата на вкус. А это потому, что кровь состоит не только из жидкой воднобелковой плазмы и форменных, клеточных элементов в виде красных и всяческих белых телец, но и растворенных в ней солей и микроэлементов. В частности в плазме крови содержится обычная поваренная соль. Кто не забыл курса школьной химии, знает, что это NaCl. Вот из-за этой самой NaCl кровь и имеет солоноватый вкус. И содержится в плазме крови этой самой NaCl не много, не мало, 0,89%.