Катранжи Оксана
Уже не помню точно из каких любящих рук попал ко мне мелкий шпорцевый лягух в трехлитровой банке. Кажется, его подарили нашему удивительному соседу по этажу Кириченко с говорящим прозвищем «Друг животных». У него неизбежно и в кратчайшие сроки дохли все, кого бы он ни брал в питомцы. Может, Стас осчастливил (и это скорее всего), или кто-то из общажных биофаковцев – время стёрло из памяти.
Опрометчиво приняв дар, этой же ночью я в полной мере осознала свою роковую ошибку и коварство дарителя. Лягух орал до рассвета, нет, он ОРАЛ, для разнообразия переходя на нежные переливы и иногда затыкаясь, чтобы передохнуть. Нажравшись мотыля, он начал орать и днём тоже. Вернуть животное хозяину я не могла, так как понимала, что певуну в этом случае одна дорога – в унитаз.
Как-то вечером, сидя тёплой компанией и пытаясь совместить осточертевшее лягушачье караоке с дружеской беседой, услышали из коридора чьё-то громогласное: «Да заткнись ты, Саша!» Лягух неожиданно таки заткнулся и молчал весь вечер. Так Шурик получил имя. Со временем у меня завёлся солидный 200 литровый аквариум, Саша обжился в нём и вёл себя почти прилично. Может, это он так воплями протестовал против тесноты банки, а может весенне-летняя теплынь поспособствовала? Как бы там ни было, но изматывающий ночной ор прекратился.
Сашенька был лягушкой очень деликатного телосложения (детство и юность, проведенные в баночном узилище, не дали ему вполне вырасти), нежно-желтый, с яркими угольно-черными перчатками на лапках. Во время линьки он изящно сдирал с себя эти перчатки и ловко запихивал их в рот. Вид лягушачьей мордочки с торчащими черными пальчиками из пасти был не для слабонервных.
В дурную минуту я договорилась с соседкой по блоку на доставку двух самочек, чтобы повеселить Сашу сексом и, чем черт не шутит, получить потомство. Бедный самец сначала обалдел при виде двух громадных самок, раз в пять его крупнее, заметался, выбирая, потом прицепился к одной из мадам и провисел, не размыкая судорожных объятий на могучей талии, полных три дня. Ничего не ел, бдил неусыпно и трепетно ждал размножения.
Шурик осунулся, похудел и побледнел, на боках самки от его лап остались длинные, багровые синяки, но все эти жертвы во имя любви оказались напрасны. Эти кобылы перерыли весь грунт в аквариуме, выдрали все растения, засрали воду (гадили, как те кони, честно), но ни одной икринки так и не выметали. Не судьба видать была моему мелкому ковбою стать отцом семейства – прожил свою лягушачью жизнь вольным казаком.
Прогнав мерзких баб и сменив воду в аквариуме, зажили мы опять с Шуриком душа в душу под тихое его свиристение.
Как-то так Саша смотрелся со своей дамой сердца по пропорциям. Правда, он у меня золотистый блондин был, а самка бело-розовая.
Оставить комментарий
