Архив рубрики «Новости»
Взяв за основу известную и жизнью проверенную формулу, решил и я себя увековечить, очевидно, становящимся вечным вопросом: «Снимать или не снимать?!»
Всё чаше и чаше сталкиваюсь с ситуацией, когда, знакомясь и осматривая ребёнка, выписавшегося после той или иной операции из детской хирургической клиники с рекомендацией долечиваться по месту жительства, оценив состояние его заживающей послеоперационной раны, выяснив день операции и назначая его мамке дату снятия кожных швов, в ответ слышу заявление: «А нам доктор, который оперировал, сказал, что рану он зашил специальными рассасывающимися нитками, которые снимать не надо!».
Подобные рекомендации дают молодые доктора.
Конечно, я не антарктик, как Рогозов Лёнька или менее известный подводник Ломачинского старлей медслужбы Пахомов, но я, как и они врач. И хоть врачи, всегда стояли и стоят против самолечения, иногда вынуждены самолечением заниматься, но нам медикам, в отличие от вас немедиков, это иногда разрешается. Спору нет, я не имею в виду самолечение таблетками или уколами в бедро, согласитесь, более всего поражает воображение, когда самолечащийся вооружается ножом и нитками. К примеру, оба, упомянутых мною коллег, заболев аппендицитами, оказались перед выбором «пан или пропал», и сами себе удалили аппендиксы, червеобразные придатки. Прожив долгую жизнь, и, переделав в своей молодости немало аппенэктомий, очень даже не уверен, что смог бы повторить их подвиги. И тем не менее, мне тоже приходилось заниматься самолечением. Пожалуй, раза три мне приходилось применить свои хирургические навыки на самом себе.
Шёл 1990 год. Страна уверенно катила к финишу, но мы, в большинстве своём, этого ещё не понимали и, упиваясь гласностью, уже на протяжении нескольких лет, шлялись по стадионам и прочим предвыборным сборищам, успешно топя кандидатов, часто, действительно, убогих, из старой номенклатуры, проталкивая на их депутатские места, новых и свежих, как нам казалось, проводников и гарантов грядущей счастливой жизни. В школах, вузах, всяких институтах и прочих фабриках-заводах октябрятские, пионерские, комсомольские и коммунистические организации ещё пытались претворять в жизнь бред, испускаемый руководящей и направляющей, но, по-моему, они уже не знали, как его претворять, ибо карающий меч был выбит из их, резко и сразу, ослабевших рук, да и гласность огнём жгла землю под их ногами.
Папа мой был рождён в Саратовской области, но вскоре семья перебралась в Пензенскую область, в Радищевские места, там и прошло его детство…
Катила седьмая осень после войны. Через несколько дней после своего рождения я был нелегально крещён, попом, приглашённым маминым братом, дядей Сашей, ставшим мне крёстным, к себе на дом и в десятидневном возрасте повезён на место службы отца-пограничника в Эстонию. Ехали в ещё неотапливаемом холодном поезде и папа сушил описанные мною пеленки на своей груди. Это по рассказам мамы.
Если мама моя, разговорчивая певунья, много и часто рассказывала мне о своём детстве, своём брате, сестре, родителях, бабушке с дедом, о войне, о том, как они пережили оккупацию, о своей работе, своих судебных делах и много, много ещё о чём, то папа был скуп со мной на рассказы о себе и своей работе. Коль что-то и рассказывал о своей прежней, до появления меня, жизни, то исключительно с воспитательной целью. Например, как он любил пенку с топлёного молока, меня же от молочных пенок и комочков манной каши выворачивало. Как он
В ряде своих рассказов я, где вскользь, а где подробней, упоминал, что семья моей бабушки Насти (по маме) в девичестве Курцевой, а в замужестве Ряполовой летом 1931 года была раскулачена и сослана в Архангельскую область. Бабушка чудом избежала ссылки с разрушением уже своей собственной семьи, бежав из родного села в Харьков к мужу. А в ссылку были этапированы её родители, четыре брата и сестра. С семьями на тот момент были старший брат Федот и сама бабушка.
«Театр превращает толпу в народ».
Томас Манн.
«…из всех искусств для нас важнейшим является кино»
В.И.Ленин
«Когда общество не имеет идеалов – театр ему не нужен».
Армен Джигарханян.
Театр! Всегда пред ним благоговел. Не могу сказать, что я заядлый театрал, но были времена, когда театр я посещал еженедельно. А вот кинотеатралом я, как и большинство из моего поколения, был отменным, начиная с детства и заканчивая серьёзной зрелостью, собственно до конца советского кинопроката, когда кинотеатры приказали долго жить и, похоже, навсегда. Однако совершу лирическое отступление.
Сколько не говори «халва», во рту слаще не станет!
Сколько не называй дистанционное обучение
«образованием», оно образования не даст!
Энтузиасты оцифровки всего и вся вокруг себя потеряли грань между реальным и виртуальным мирами. Эти два эфира в их цифровых мозгах слились и смешались между собой. Похоже, многие из них искренне не понимают, что это несмешиваемые субстанции, не сомневаюсь, что среди них присутствуют и те, кто просто боится оказаться с клеймом отставшего от современности, от жизни и, поддавшись стаду, молча или поддакивая, плывут, как они думают, в будущее. Ну, будущее-то оно будущее, только видится оно мне нездоровым. Однако жизнь штука реальная и загнать её в стойло, пытаться сделать потусторонней по отношению к экрану монитора, невозможно. Мне кажется, любой здравомыслящий человек это понимает, но все ли, понимающие противятся накатывающемуся на нас цифровому наваждению.
Она была третьим и последним ребёнком в семье, родившись в очередной тяжёлый и жестокий период, когда у власти, вытаскивающей страну за уши из разрухи пережитых германской и гражданской войн, революций и восстаний, и, уже готовящейся к будущей войне, приключилось головокружение от успехов. И самим фактом своего приближающегося рождения спасла свою мать, мою бабушку от высылки на север. Случилось это в селе Казаче-Рудченске, в то время Курской области. Семью бабушкину отправили по этапу в Архангельскую область, а ей, брюхатой моей мамой и с двумя детьми четырёх и двух лет, держащимися за подол, позволили перед высылкой родить под тыном конфискованного и забитого досками родительского дома. А через несколько дней после рождения мамы, её муж, мой дед, в то время строивший в Харькове тракторный завод, организовал тайный вывоз жены уже с тремя детьми из села к себе в город.
«Как нет медицины без хирургии, так нет хирургии без анатомии» – эта крылатая пироговская фраза говорит об актуальности и важности анатомической науки. Возможна ли успешная деятельность практикующего врача, даже терапевтических специальностей, без глубоких анатомических познаний человеческого тела, очевидно, что нет.
Николка – это не имя человека, а название когдатошнего небольшого островка лесопосадки на Красном Луче. Красный же Луч – не название населённого пункта, а аборигенное название всего лишь небольшого участка на протяжении большого харьковского проспекта, Московского, когда-то, я это помню, носившего имя Сталинского. Если пройти по проспекту чуть выше, в направлении к центру города, перебраться через велозаводско-серпомолотовский мост, располагающийся между бывшими «Холодмашем» и «Велозаводом» с одной стороны и площадкой завода «Серп и Молот» – с другой, ныне все три завода уничтожены, а последний даже стёрт с лица земли, то оказываемся в районе «Семиэтажки», это где в Московский проспект вливается улица Академика Павлова и, где от Московского проспекта ответвляется улица Броненосца Потёмкин. В углу сей развилки на высоком цилиндрическом постаменте и стоял в полный рост, облачённый в шинель до пят, Иосиф Виссарионович, снесённый беспамятным народом в 1957 году. Теперь на этом месте автозаправка.